Байки на лужайке:)

Осторожно, ЮМОР!

Любимый гаджет Агамемнона – обогреватель. Зимой нет у него друга надежней, вернее и ближе. Электробатарея пышет жаром так, что на ней можно жарить шашлыки, но Агамемнон явно очень огнеупорный мопс. Обычно он обкладывает своими многочисленными телесами весь пол вокруг обогревателя и ласково преклоняет голову прямо на его ножки, где температура такая, что на ее фоне даже голубые звездные гиганты чувствуют себя жалкими красными карликами. Проблема только в том, что из-за этого Агамемнону все время жарко. Поэтому он пьет. Пьет в том смысле, что ПЬЕТ.

Первое время мы подозревали, что у мопса что-то не так с почками – не может ведь обычная собака столько выпивать. Потом задумались о том, что у него просто пробоина в борту где-то ниже ватерлинии, через которую вода тут же выливается. А затем сопоставили обогреватель, наполовину расплавленного кипящего мопса – и дело было раскрыто.

Мы гуляем с Агамемноном утром и вечером. Это стандартный график, позволяющий ему обоссать все окрестности и навалять от двух до пяти куч в день. Но после появления обогревателя распорядок дня оказался под угрозой. В это трудно поверить, но мопс поглощал просто колоссальное количество жидкости. Агамемнон облизывал полы после мытья, присасывался к водосточной трубе в углу, где мы моем ему лапы, и мрачным взглядом взирал на барный шкаф. Собственную миску для воды он уже через пару минут после наполнения выпивал, затем вылизывал свои влажные слюни на ней, а потом впитывал молекулы слюни, оставшиеся после слюней.

Все это приводило к тому, что перед прогулками элегантный мопс был похож на пузатый десятилитровый бочонок, в который зачем-то закачали полтонны воды. Казалось, что если нажать на него в любом месте, то Агамемнон лопнет, а тебя с ног до головы обольет чем-то омерзительным. Поэтому мы не нажимали.

Как только мы выходили на улицу, Агамемнон бросался на ближайший угол и начинал ссать так, будто это первый и последний раз в его жизни. Проходящие мимо стокилограммовые пивные мужики смотрели с уважением. Окрестные коты фотографировались на фоне. Любители рафтинга испытывали двойственные чувства интереса и отвращения. А мы стыдливо делали вид, что не вместе.

Если раньше прогулку гипотетически можно было заканчивать уже минут через 10, то в Эру Обогревателя даже через полчаса небольшой мопс все еще ссал, как полковая лошадь. Местные собаки просто перестали метить территорию, потому что в этом не было смысла – два раза в день выходил Агамемнон и брандспойтом заливал весь квартал. В окрестностях начинало в прямом смысле попахивать стихийным бедствием.

Недавно в доме включили отопление. В ту же секунду мы разбили обогреватель и спрятали семь его элементов в семи разных королевствах, чтобы больше никто и никогда не мог возродить это могущественное зло. Агамемнон для приличия погрустил, немного пофлиртовал с обычными батареями, а затем смирился. И бросил пить.

И начал есть.

Юрий Кошмарченко
Источник: https://vk.com/avdress

Собака Егор.

Егор – видный мужчина-собака. Видный издалека. Дон Пузан. И его проблема в том, что он Егор. С моей точки зрения у собаки с такой внешностью вообще нет шансов у противоположного пола. Разве что дама только что вернулась после срочной службы в погранвойсках. Или в детстве сжевала подписку «Веселых картинок». В этих двух случаях шанс есть.

Но у животных свои критерии оценивания партнера. Не знаю какие. Упитанность боков. Длинна хвоста. Запах из-под него. Тональность вот этих бесконечных скулежей и подвываний. Стасу Михайлову по похожим причинам прет. И Егору прет.
Хозяева спокойно отпускают своих собак шляться с Егором. Я не отпускаю Егора. Потому что сначала я представлю его потомство, а потом суд над собой за генетические эксперименты.
- Подсудимый, чем вы руководствовали, создавая этих монстров?
- Да я на прогулке в фейсбук отвлекся.
На днях выходим из подъезда, к Егору тут же подбегает вертихвостка…
- Фу, - говорю, - Егор. Не вздумай. Ты глянь на нее. Она ж выглядит как сосиска, которой по грязному ковру возили. Ты выше этого. И толще.
Совершили получасовой моцион по грязи и кустам. Возвращаемся. Опять это подлетает - иггипоп в теле собаки. И не одна. К обратной стороне поводка приторочен кубического вида дядя в пуховике.
- Смотри, - говорю не столько Егору, сколько дяде. – Какая роскошная леди.
Дядя зарделся. Егор завилял хвостом.
- Это что у вас за красотка?
- Китайская хохлатая, - довольно бурчит куб.
- Явно не твой калибр, - говорю. Егору. – Ты ниже этого. И толще.
И мужичку:
- У вас, наверное, и награды есть
- Да, - бурчит, - недавно взял республиканское первенство по борьбе.
Ну, и чтоб со мной было, если б я ему правду сказал – что собака его, не собака, а четырехлапая канарейка, на которой оттачивал свое мастерство запойный брадобрей? Во-о-от. Жизнь вообще первенство по борьбе. И побеждает хитрейший. Егор разделяет мои взгляды.

Это, кстати, слабое место у всех любителей прогуляться перед рассветом с поводком в ноль градусов (ветер северо-восточный 15-20 метров в секунду) – начни хвалить их собаку и поплыл человек. Я сам такой. Хоть и отнекиваюсь шутками о толщине Егора.
- Это прелестное существо миттершнауцер?
- Нет, но мы стараемся.
Мы. Ага. Конечно. Не с тем Бетховеном ты себя отождествил.
Я б на месте коллекторов сначала выяснял есть ли у должника собака. Или дети. Ну, а после того, как кредитор вдоволь насюсюкается, плавно вплетал про сука-верни-деньги.

Кстати, о детях. Гуляющие с детьми мамы и бабушки при виде Егора ведут себя словно на сеансе психоаналитика - не старайтесь структурировать мысли, отпустите себя, пусть речь льется потоком. И она льется:
- Ой смотри какая собачка сейчас он тебя съест если не будешь слушаться а-ну не ори а она не кусается кто не слушал бабушку утащит тебя собака за гаражи кушать хочешь вытри сопли.
Отцы не такие. Отцы не отвлекаются на мелочи. Они понимают, что главное дожить до зарплаты. И дотащить до нее ребенка. Можно и за капюшон.

Собаки, как и совсем малые дети, тоже понимают не столько слова, сколько интонацию. Я проверял.
Кричу строго:
- Ах ты ж невероятного обаяния супергерой из подворотни, роскошная собака, которая приносит счастье!
Жмет уши. Морда к полу.
Ласково так:
- Ути, кто это нас такой прожиточный минимум? Суки до чего страну довели? Гречка картошка капуста сдохнем все скоро.
Ластится. Танцует.

Напоследок я должен признаться, что хотел кастрировать Егора. Не сам конечно. С помощью ветеринара Аркадия. По-дружески кастрировать. По-дружески. Доформулировался. Н-да…
В общем, я передумал. И не из гуманных соображений. Просто понял - Егор специалист по другим курочкам. Курочки, от которых Егор теряет самоконтроль, съедобны. Егор и куриное филе – вот брак заключенный на небесах. Брак по расчёту. Причем рассчитываться приходится мне - килограмм уже давно перевалил за 60 гривен.

Максим Щербина
Источник: #СобакаЕгор@just_dogs

Собака Егор и кот Шредингер.

Собака Егор себя, конечно, превзошел. Дохлую ворону находил. Полудохлую находил. Даже бюстгальтер однажды из кустов выволок. Но тут Егор нашел кота.
Как выглядит наша стандартная прогулка? Егор вытаскивает меня во двор, я беру в руку смартфон, после чего на 20 минут выпадаю из пространства. Прихожу в себя - я вновь у подъезда. Вокруг моих ног обвит поводок. Рядом - толсто-довольный Егор. Иногда с какой-то дрянью в зубах. Фу, Егор! Значит погуляли.
Где предыдущие 20 минут находилось мое сознание, я искренне не знаю. Этот вопрос я все хочу задать Виктору Олеговичу Пелевину, да все никак не встретимся.

Но в тот раз я почувствовал, что что-то пошло не так. Вернее, потащило. Первым делом я проверил, не забыл ли я на прогулку Егора взять Егора. Такое пару раз бывало. Не забыл. Егор был рядом. Но последние 5 минут, вместо того чтобы барражировать парковое редколесье, мы стояли на месте. Посреди детской площадки. Возле вкопанного в землю колеса от ЗИЛа. Пока я думал о том, что это вообще какая-то дикая атракция - закапывать в землю автомобильные шины, красить их и тем самым забавлять детей, Егор упорно скулил. Пищал. Рычал. Снова скулил. Тянул к колесу. В ответ из колеса доносилось шипение. Рычание. Пищание. После чего под утреннее солнце вывалилось худое, почти прозрачное существо, принадлежность которого к конкретному виду животных стала ясна лишь после многоразового купания.
Да, это был кот. Если быть откровенным, то кот был так себе. Полукот. Подкованный спорщик запросто оспорил бы принадлежность этого кота к кошачьим. Больше походило на то, что кто-то вычесал большое кудлатое животное, после чего вычесанная из этого животного шерсть ожила, замявчала, полезла под кухонный уголок, нагадила там и тут же сладко уснула. И правильно сделала. Потому что, если бы не уснула, я бы ее все-таки отнес под соседскую дверь. Но она уснула. Как оказалось позже, уснул. А дальше классическое - это спит ангел, его нельзя будить...
А еще меня поразили кучерявые уши. Воистину кучерявые уши. Никогда таких не видел. А тут прям кудри на ушах. Как кучерявый человек я сразу почувствовал... В общем, что-то почувствовал.
Поскольку кот был неоднозначным котом, пару дней он просуществовал без имени. Эти пару дней ушли на то, чтобы от кота ушли блохи и глисты. Пока происходила вся эта санстанция, я примерял зверенышу различные имена. Ничего не липло. В конце-конце кот получил имя Шредингер. Потому что был похож на непонятно что. То есть непохож. Но поскольку наш язык также стремится к упрощению, как мы стремимся к пятнице, я очень быстро устал рычать эту австрийскую фамилию, и Шредингер стал Шрёдькой. Или Шрёдей.

Странно, но собака Егор, после того как принес домой кота, особого интереса к нему не проявлял. Какие-то попытки коммуникации были, но их развитие обрывала беспощадная лень четырехлапого пельменя. Егор эмигрировал из подворотни в коридор трехмесячным щенком, и поэтому особых поведенческих паттернов в отношении котов не сформировал. Егору что кот, что голубь, что трава, лишь бы утром и вечером кормили. И в обед. И в обед. Ну хоть чуток. Молю. Смотри как я умею. Оп-оп, вуф-вуф.
В первые месяцы совместной жизни кот Шрёдя ничего особого из себя не представлял. Дохлый, убогий заморыш, катыш шерсти величиной с тапок, недоразумение... Но где-то в полгода Шредингер начал расти-увеличиваться, опушаться, добреть.
Я, как и все мое поколение, пресыщен котами. Видел и таких, и сяких. И в интернете видел. И в рабстве у Куклачева. И на кошачьих выставках. Но Шредингер стал воистину роскошным животным - пепельным альфа-самцом, которому место не в панельной однушке, а в эпицентре рекламного рынка кошачьих лакомств.
Вот Шредингер уверенно ступает толстыми шерстяными лапами по уставленными яствами столу. Солнце играет на его длинной пепельной шерсти. Упитанные бока лоснятся. Крупная морда преисполнена равнодушия. Шредингер брезгливо смотрит на запеченного поросенка. Переступает копченую форель. Игнорирует королевских креветок. Лениво усаживается возле тарелки с (здесь могла быть ваша реклама). Расторопные официанты повязывают ему на шею салфетку. Шредингер эффектно разглаживает усы и накалывает на мельхиоровую вилку вашу рекламу, пробует и тут его хвост довольно взмывает ввысь.
- О, этот хвост! - восхищенно вскрикивают замершие у экранов телезрители. - Задержите его в кадре подольше!
И только уши Шредингера со временем перестали быть кучерявыми.
На конец этой истории я заготовил шутку, поэтому моралите будет сейчас: ежедневно люди проходят мимо десятка роскошных зверей, даже не давая им шанс раскрыть свой разношерстный потенциал. Не делай так. Делай по-другому. И с большой вероятностью получишь смешную собаку, чудо-кота или, как поет харьковская группа "Морж" что-нибудь такое. Для одного животного в человечьем существовании уж точно найдется место.

Выросший Шредингер и вытолстевший Егор не сошлись характерами. Вернее, они не сошлись аппетитами. Вернее, сошлись. Короче, мне кажется, что Егор трижды пожалел, что обнаружил в колесе этого зверя. Потому что противоположности притягиваются только вдалеке от миски с едой.
Шредингер, как и Егор, оказался ненасытным порождением улицы, готовым за еду попрать, предать, подставить. Убить? Да запросто. Кормление их в одном помещении - это какой-то тотализатор. Кто быстрее. Заглотить свое, и тут же бежать жрать чужое. А если рядом с чужим кто-то рычит или мявчит - драться за еду, аки Леонид при Фермопилах за родину. Расцарапанный нос. Укушенный хвост. И вдруг посреди кухни образовывается смерч, в который затягиваются стулья, скатерти, прохожие.
Собака Егор по-прежнему живет в коридоре. Никакого лакейства. Просто из коридора хорошо видно кухню. Ну, а кот Шредингер живет в комнате. На диванной подушке. А лучше двух. На второй лежит роскошный хвост. И вот тут без лакейства как-то не обходится. Причем лакеем ощущаю себя я. Нет, не всегда конечно. Шредингер ласковый, ленивый и добрый зверь. Но иногда своим видом и поведением Шредингер таки наносит ущерб моему эго. Порой во взгляде этого пушистого нарцисса нет никакой благодарности за то, что мы с Егором выбортировали его из колеса. Никакого почтения. Иногда мне кажется, что я для него - нерасторопный слуга. И барин не сечет меня лишь потому, что считает себя просвещенной особой. Подать пожрать, убрать горшок, не спать на этой стороне дивана, где еда вообще, быстрей давай, мяэээу. Такое случается не часто, но бывает находит. И поэтому на днях ветеринар Аркадий поубавит кое-кому дерзости. И речь не о хвосте.
- Егорушка, а это я вот только что злорадство в твоих глазах видел? Или мне показалось?

В общем, нас трое. Человек Максим, собака Егор и кот Шредингер. Не удивлюсь, если в какой-нибудь лечебнице посреди тенистого парка есть палата с таким же набором персонажей.

Максим Щербина
Источник: #СобакаЕгор@just_dogs

Толстый пират Егор.

Собака Егор живет в коридоре. Никакого лакейства. Просто из коридора видно кухню. Кухня для Егора место сакральное. Потому что как всякая собака, родившаяся и пожившая на улице, Егор вожделеет еду. И жаден к ней безмерно. Метет все подряд.
Когда был щенком, его какашки можно было запросто выдать за произведение провинциального авангардиста. Не многие творцы могли так талантливо сочетать нитки, носки, пуговицы, стикезы, монеты, пластмассу, клеенку, обои, побелку.

Но с возрастом, слава догу, Егор сконцентрировался на еде. Из коридора же видно кухню, где эта еда возникает. То есть Егор всегда на чеку. Сердцем он на кухне, а свои толстым телом – в коридоре. Толстым и вонючим телом.
Да, Егор контросвежитель воздуха. Ему нечего делать в комнате. Тем более, что комната у нас одна. И в ней живу я. А собака, проведшая неделю на диване, превращает диван в одну большую собаку. Но это только между нами. Да, я порой называю Егора портянкой. Но как бы в шутку. Хотя на самом деле нет.

Всякая собака – это ритуал. Не зря к пенсионному удостоверению зачастую прилагается щенок. Чтобы вновь устаканить разболтавшуюся жизнь. Помимо выгула, у нас с Егором несколько ритуалов. Егор просит еду, когда я ем. Я не даю. Егор жует тапок, когда он не на мне – все тапки в доме давно стали резиновыми. Когда мы возвращаемся с прогулки, Егор дважды оббегает меня у двери подъезда, опутывая ноги поводком. Стреноживает. Пухлый охотник.

А еще Егор меня встречает. Не важно, с улицы я возвращаюсь или из комнаты. Иногда даже из ванной встречает. При виде возвращающегося меня Егор тут же начинает визжать. Это можно перевести как
- Я ждал. Ждал-ждал. Ждал-ждал-ждал. Ждаааал.

После чего… Нет, не прыгает. Хотя ему кажется, что прыгает, это да. Но в его толстом случае прыжок был бы нарушением законов физики. Правильно будет сказать, что собака Егор становится на задние лапы, а затем падает.

Когда я говорю, что собака Егор – это поросенок в теле мопса, это не значит, что Егор - мопс. Просто мопс – это максимально близкое определение. Большая медведица тоже не медведица. Но медведица. А морская свинка так и вовсе и не свинка, и не морская. Вот и Егор не мопс, но мопс.
- Бернский зенненхунд, - отшиваю я особо любопытных. Потому что это звучит.

В общем, если Егор и может сбить кого-то с ног своим «прыжком», то максимум гуся. Запеченного духовке.

Дальше будет страшно. Поэтому уберите от экранов самых впечатлительных членов семьи. Вне зависимости от пола.

Выхожу я как-то утром из комнаты в коридор, в котором живет Егор. Егор готовился к встрече. И почти встал на задние лапы. Радостный. Вот только вместо правого глаза у Егора какое-то кровавое месиво. Я весь сначала остыл. Потом пропотел. Потом закрыл дверь. Мысленно выкурил сигарету. В две затяжки. Снова открыл дверь – виляет хвостом, радостный, а вместо правого глаза…

- Предупредите водителя, что я с собакой. В сумке.
Это обязательная фраза, если вызываешь такси в ветеринарку. Ибо лояльных к собакам пограничников и людей, отмотавших десяточку, а потому даже в шпице видящих лагерную овчарку, среди таксистов 50 на 50. И неизвестно, кого именно пришлет тебе в этот раз судьба-диспетчер.

Бережно запихиваю Егора в большой клетчатый баул, купленный специально для таких целей. Пока едем в такси, на Егора стараюсь не смотреть. Егор старается смотреть в окно.

- О, Егорку привезли.
Ветеринар Аркадий помнит нас еще с той первой недели, когда я возил Егора на капельницы из Егермейстера. Да и после этого мы были частыми гостями. Пожилой, низенький, усатый, в стоптанных туфлях и практически полностью лысый. Будто за каждую спасенную собаку расплачивался шевелюрой. Ветеринар Аркадий похож на человека, который легко решает чужие проблемы, а вот со своими справляется не очень.

В клинике его можно застать даже среди ночи. Аркадия мне посоветовал сосед, чью собаку – немецкого поинтера Беню, ветеринар буквально вытащил с того света после отравления изониазидом. Видимо расплатившись за это целым клоком волос.

- Твою мать, - говорит ветеринар Аркадий, когда я достаю Егора из сумки.
- Вуф-фуф, - говорит Егор.
- Хрен его знает, что это, - говорю я.
На то чтобы поставить Егору диагноз у ветеринара уходит двадцать секунд. На верхней челюсти, между щекой и десной, обнаруживается глубоко засевший обломок зубочистки. Аркадий аккуратно вытягивает его щипцами, после чего заправляет подвыпавший глаз на место. Вторая часть зубочистки видимо станет элементом инсталляции, которую Егор презентует на вечерней прогулке.

- Видеть будет. Ничего не задето. Но вы все-равно пару дней промывайте…
- А может лучше повязку? Черную, - спрашиваю, рассчитываясь.
- Может. Но лучше намордник. Чтоб лишний раз не ковырялся в зубах.
Обратно в такси ехать повеселее. Отлегло. У нас на двоих снова 4 глаза. Правда, Егор, похоже, вообще не впечатлен своей эпизодической ролью пирата. Вождь толстокожих.

- Ану, посмотри на меня, - в сумку говорю.
- Ты че, я за дорогой слежу, - таксист мне.
- Жрешь всякое гавно, а потом катайся с тобой.
- Да нормальная шаурма… Слышь, я тебя сейчас высажу.
- Да я не вам. Я собаке. Его Егор зовут.
- Вуф-фуф.

Максим Щербина
Источник: #СобакаЕгор@just_dogs

Назвать собаку Егор все равно, что назвать ребёнка Рэкс. В этом чувствуется попрание устоев. Как только я это понял, так сразу собаку Егором и назвал.

- Егорушка, вонючая тварь, прекрати жрать ворону, - кричу, проходя мимо переполненной детьми и молодыми женщинами детской площадки.
- Лучше вообще без отца, чем с таким! - слышу в ответ.
Но это сейчас нам весело. А прошлой зимой, когда шёл снег, а я в магазин за бутылкой Егермейстера, будущему Егору было не до мелких провокаций. Как настоящий джентльмен он был занят тем, что собирался умереть на ступеньках ликеро-водочного магазина. Я поскользнулся. Наши глаза встретились в моем полете. Спустя секунду в левой половине моего туловища что-то забилось от любви, в правой - от удара об асфальт.
Егор был настолько слаб, что напоминал не собаку, а мышь. Поэтому бутылка так и не купленного Егермейстера пошла в счет оплаты трех капельниц, пяти уколов, и одной огромной таблетки от глистов. Чуть позже - стала основой собачьего имени.

Следующие три месяца я созерцал непрерывное чудо. Гречка, курица, творог превратили заморыша в толстую и наглую собаку. Поняв, что в наглую, я попробовал дрессировать Егора. Нанял для этого женщину. На фотографии в объявлении дрессировщица смотрела в даль в окружении трех покорных овчарок.
- Вы знали, что собаки бывают умственно отсталые, - спросила женщина после первого занятия. В голосе чувствовалась обида.
Егор не признал в ней вожака. Он и во мне его не очень то признавал. Вожаком Егора был его урчащий пузень. Пузень скомандовал - Егор подвинул стул к плите. К стулу придвинул пуфик. Этот пьедестал вознёс Егора к сковороде с куриными крыльями. Егор их съел.
Женщина скомандовала сидеть - Егор удрал в кусты. 19 раз подряд.
На 20-ый раз я сам сел. Чтобы приободрить женщину,
- В хозяина, - не приободрилась женщина и ушла к своим овчаркам. Готовить их к поступлению на физмат.
С тех пор Егор невоспитанный.

Сразу скажу, это не та история, где собаки говорят. Это жизнь. В ней собаки лают, линяют, воняют и жрут дорогие беговые кроссовки. Собаки вообще не говорят. Если ты трезв и тверд взглядами. Истории о говорящих котах и собаках, которые с разной степенью успешности разгружают в интернет безработные 30-летние мужчины, того же рода, что и мои миниатюры на детской площадке – робкие попытки привлечь внимание молодых женщин.

Да, собаки не говорят. Но всякий, кто долго живет с собакой, не нуждается в ее пространных монологах о бытие и обворожительных сучках.
- Вот это крошка ану иди сюда гав-гав ррр смотри какой я красавчик оп-оп вуф.
Зачем мне это? Я и так это понимаю. Уверен, что и Егор понимает меня
- Тварь пузатая, лохматый крокодил, мелкий ублюдок, говноед, - Егор даёт мне возможность произносить все эти фразы в людных местах. Прохожие смотрят на Егора, потом на меня, и улыбаются. Со мной трудно не согласиться. Я умею формулировать. Потому что Егор – маленькая собака с большой харизмой. Белобрысый, шерстяной, коротколапый, с маленькой головой и бочкообразным тельцем. Поросенок в шкуре мопса. Глядя на Егора, я понимаю, что в тот зимний вечер должен был идти не за Егермейстером, а за сардельками.

Егор - party animal. Наш двор-колодец – маленькая сцена для его представлений. Фигурально выражаясь. Потому что люди, наряжающие своих собак в одежду, после смерти превращаются в моль. Вот Егор выбегает на своих мини-лапах из подъезда, и его любят и мизантропствующие пенсионеры. И мужичики, застрявшие с банкой пива в перилах социальной лестницы. И владелец черного Гелендвагена. И его охрана. А дворовые дети вообще однажды пытались украсть Егора.
C Егором можно сходить в магазин. Только не в мясной отдел. В мясном отделе Егор превращается в вампира на дне донора. В парикмахерскую можно. В кино нас не пустили, но прошлой весной мы с Егором ездили в Харьков. На поезде. На похороны моей тетки. Все было штатно, пока попутчики-дембеля не достали копчёную курицу. Но это отдельная история. Сентиментальная. Со стрельбой в тамбуре.

И перед тем как отправиться с Егором на ежевечерний моцион по самым непролазным кустам, скажу еще одну вещь. Найдёшь собаку - найдёшь в себе человека. Носков больше не найдёшь. И беговых кроссовок. Тем не менее, это будет выгодный гешефт. Себя же я нашел. Вот он я. В счастливых глазах собаки Егора.
- Какими лилипутами ты зачат? Такой небольшой и такой неуклюжий.
- Роскошными лилипутами.

Ах да. Собаки же не говорят.

Максим Щербина
Источник: #СобакаЕгор@just_dogs

Валера - боксер. И собака у Валеры - боксер. Зовут Гвоздь. Потому что ему забить на правила. Гвоздь живет у Валеры. Иногда у Гвоздя бывает такое страшное выражение морды, что мне очевидно, что это Валера живет у Гвоздя, а не Гвоздь - у Валеры.

Валера вечером гуляет с собакой.
Я вечером гуляю с детьми.

Про других собачек я говорю дочке: "Смотри, Катюня, собачка ГАВ - ГАВ. Хочешь погладить?".

Про Гвоздя я так не говорю. Ну нафиг.

Валера похож на своего питомца. Он суровый, как Гвоздь, только без слюней. Мы живем в одном доме, но в разных подъездах.

На Пасху я пыталась с ними подружиться. Хотела угостить Валеру куличом.

Сказала ему:
- Валера, Христос Воскрес.

Валера тяжело посмотрел на меня так, как Гвоздь смотрит на любимый мяч, подранный до дыр, и ответил четко и по делу:

- Знаю. Поздравляю.

Я хотела объяснить Валере, что Христос воскрес не только у меня, а у всех, и даже у Валеры, но не стала.

Про яички, которыми над стучать друг об друга, даже не заикнулась. Валера слишком буквален и прямолинеен для этой информации.

Валера тренирует Гвоздя злобно, но по-дружески. Учит его злости. Накачивает ненавистью. Команды "Сидеть!" и "Встать!" выполняем всем двором.

- Вот мяч, Гвоздь! Мяч - это большой кожаный пузырь. И ты, Гвоздь, большой кожаный пузырь. ФАС, Гвоздь, ФАС!

Однажды мой сосед по имени Иван Васильевич делал ремонт. С 8 утра до 23 вечера. Штробил, сверлил, стучал, громыхал. Выходные его не останавливали. На проклятом острове нет календаря. Ребятня и взрослые пропадают зря.

Я позволила себе сделать замечание Ивану Васильевичу. Встретила его во дворе и попросила шуметь в установленное законом время. У меня был маленький ребенок, и я боролась за право спать по субботам хотя бы до 9.

Иван Васильевич громко и визгливо объяснил мне, что я - курица, мои цыплята для него - чужие, и мои проблемы ему не интересны, а деньги в своем кармане - интересны, поэтому если я не могу потерпеть, то могу смело переезжать.

Иван Васильевич громко и унизительно кричал на меня на пяточке двора, доступном для обзора всему дому. Я растерялась от чужой наглости, выпяченной так бесстыдно, и понуро молчала. Со стороны мы выглядели как будто отец орет на дочь, которая принесла в подоле.

Я отошла в сторону, присела на скамейку, готовая заплакать. Меня оглушили наглостью, а муж на работе и защитить некому.

- Хочешь, мы его накажем? - спросил Валера, внезапно возникший передо мной. У него играли желваки. Гвоздь тяжело дышал рядом, готовый к мести.

У меня матка резко упала в коленки. Я испугалась, хотела сказать"Не надо", но Валера не стал ждать моего ответа.

К Ивану Васильевичу подошла процессия из Валеры и Гвоздя. Случилась экспрессия. Иван Васильевич сразу сменил профессию. И агрессию на депрессию. И вероятно конфессию, ибо стал молиться.

Я не знаю, что сказал ему Валера.
Может, он сказал не ему, а Гвоздю. Сказал Гвоздю, что Иван Васильевич - большой кожаный пузырь. И что фас.

Не знаю, но с того момента я спала по субботам сколько хотела.

Вчера вечером мы гуляли на площадке при свете фонарей. Весь день мы были заняты, и только в девять вечера вышли на променад.

Сын увлеченно бегал по площадке, сбрасывал перебродившую мальчишечью энергию. Я отвлеклась на дочь в коляске, потеряла его из виду.

Вдруг я увидела, как к сыну приближается стремительная тень, и через секунду поняла: это Гвоздь.

Сын бегал, чем дразнил Гвоздя, и тот бежал его наказать. У меня от ужаса пропал голос и здравый смысл, и я бросилась наперерез вместе с младшей спасать старшего.

То есть у Гвоздя могло быть сразу три кожаных пузыря: огромный, нормальный и маленький пузырик.

И тут раздался стальной голос Валеры, четкий, командный, резкий:
- СВОИ!!!!

Гвоздь врезался в это слово, прям врезался и мгновенно выстроил новый маршрут, взяв влево.

Я застыла на месте. Меня обдали ужасом, и я обтекала паникой.

Ко мне сзади неслышно подошёл Валера и приказал в затылок:

- В этом районе никого никогда не бойся!!! Никого. Никогда. Поняла?

Я кивнула и прошептала пересохшими губами: "Спасибо".

Ну вот. Теперь я боюсь переезжать ?

Ангелы-хранители всегда являются в разных обличьях.

Ольга Савельева
facebook.com/olga.poputi
https://www.facebook.com/olga.poputi/posts/1122782687782531